Выйду из парной бани, стану своим белым бумажным телом на шелковый веник; дуну и плюну в четыре ветра буйных. По прошу из чиста поля четырех братьев, четыре птицы востроносы и долгоносы, окованы носы. Лети из чистого поля, белый кречет, вострый нож и востро копье; садись, белый кречет, рабу Божьему (имя) на белу грудь, на ретивое сердце. Режь же его белу грудь тем же вострым но жом, коли же его ретивое сердце тем во стрым копьем, вынимай из его ретива сердца, из черной печени и из всей крови горячей тоску и кручину. Полети, белый кречет, понеси, белый кречет, всю тоску и кручину, на воду не опусти, на землю не урони, на стуже не зазноби, на ветре не посуши, на солнце не повянь. Донеси всю тоску-кручину, всю сухоту, чахоту и вяноту великую до раба Божьего (имя), где-бы его завидеть, где-бы его заслышать, хошь бы в чистом поле, хошь бы при расставанье великом, хошь бы при путяхдорогах, хошь бы в парной бане, хошь бы в светлой светлице, хошь бы за столами дубовыми, хошь бы за скатертями перчатными, хошь бы за кушаньями сахарными, хошь при мягкой постели, при высоком изголовье, хошь при крепком сне. Садись, белый кречет, на раба Божьего (имя), на белу грудь, на ретиво сердце, режь его белы груди тем же вострым ножем, коли его ретиво сердце тем же вострым копьем, клади в его белу грудь, в ретиво сердце, в кровь кипучую всю тоску-кручину, всю сухоту, всю чахоту, всю вяноту великую, во всю силу его могучую, в хоть и плоть его, в семьдесят семь жил, в семь десят семь суставов, в становой его сустав, во всю буйную голову, в лицо его белое, в брови черные, в уста сахарные, во всю красоту мо лодецкую. Раб бы Божий (имя) чах бы чахотой, сох сухотой, вял вянотой, в день по солнцу, в ночь по месяцу, на полну и на ветху, в перекрой месяцу, во все межные дни, в утренней и вечерней заре, на всяк час и ми нуту. Как май месяц мается, так бы раб Божий (имя) за рабой Божьей ходил да маялся. Не мог бы ее ходить и переходить, ни каким словом обходить, век по веки. И раб Божий (имя) по рабе Божьей (имя) не мог бы ни жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни на нову, ни на полну, ни на ветху, ни на перекрой месяца, во все межные дни. Как май месяц мается, так же бы раб Божий (имя) за рабой Божьей (имя) ходил и маялся, и не мог бы он ее никоим словом ходить и переходить, и не мог бы без нее ни пить, ни есть, ни жить, ни быть. Эти мои наговорные слова, которые договорены, которые переговорены, которые назади остались, берите мои слова во стрее вострого ножа, вострее копья, вострее сабли, ярей ключевой воды. И этим моим наговорным словам заключенный ключ и замок, ключ щуке, замок в зубы, щуку в мopе. Ныне и присно и во веки веков, аминь.

Заполнить (дополнить) раздел «Текст заговора» можете Вы!